Виталий Полищук - Серые тени в ночной тьме
Как раз в этот момент поступил сигнал вызова от Предшественников – они требовали срочной встречи.
Какое-то время включенные галакомпы бездумно перебирали различные варианты, сравнивая сотни различных живых существ с признаками предмета поиска. Потом «думающие» машины перешли в режим ожидания.
Вернувшаяся на Базу Бай застала информационно-аналитические агрегаты в таком вот состоянии – то есть, недоумения. Вот только откинуться на спинки удобных кресел галакомпы были ну, никак не в состоянии.
Китаянка включила рабочий режим основного галакомпа и сначала изучила всю поступившую информацию с Земли. И в частности – всё, что зафиксировал галакомп во время встреч Денисова с Остроуховым, Анфисой Бескудниковой и Игнатом Салтыковым.
И на некоторое время задумалась.
– х-х-х-х-х-х-х-х-х-х-х-
Поперечному и Генцелю, по-прежнему корпевшим над кипами томов следственного и розыскных дел в кабинете УВД в Южносибирске, позвонил майор Терёшин.
– Вы все ещё интересуетесь всем странным, необычным и весьма загадочным? – с ноткой иронии спросил он Петра Петровича. Тут сделал знак глазами Ивану Ивановичу и нажал кнопку громкой связи.
– Говорите, майор, что там вы нашли?
– На 92-м километре старокузнецкого шоссе есть свороток, поворот, правда – почти незаметный. Но так как мы обследуем всё, решили и эту дорожке проверить. И выехали к карьеру. С нами был представитель местной администрации. Мы карьер осмотрели сверху – он забит чуть ли не до краёв снегом, растает всё это здесь не раньше конца мая. Ничего интересного как будто нет. Только возле одного из откосов стоит насквозь проржавевший БелАЗ – такой огромный, знаете? Карьерный самосвал. Колеса у него – выше человеческого роста! И тут Андрей Петрович – это местный чиновник, из администрации села Грубино, есть такое недалеко от карьера, и говорит… Давайте я ему трубку передам, пусть он сам вам расскажет.
– Говорите, Андрей Петрович, – спустя пару секунд сказал Поперечный.
И выслушал, время от времени переглядываясь с Генцелем, о периодически сотрясающем в округе почву, дрожании, о том, что около двух месяцев назад он, Андрей Петрович Фингер, приезжал сюда, к карьеру, вместе с несколькими односельчанами. и убедившись, что трясется нечто, находящееся под толстым слоем песка в карьере, уехали.
– У нас в котельной уголь заканчивался, – взволнованно говорил в трубку телефона Андрей Петрович. – Так что нам не до тряски земли было. А позднее мы привыкли – трясти стало слабее, односельчане внимания на это не обращали, ну, вот и всё! Хотя в крайцентр я информацию передал. Но они, по-моему, интереса тоже не проявили…
– Передайте трубочку майору, – попросил его Поперечный.
И сказал Генцелю:
– Помните, я вам еще а Затайгинске про это землетрясение местного масштаба говорил? Но тогда мне сказали, что это – результат прохождения по железной дороге тяжелых угольных железнодорожных составов. А, видно…
Разговор этот перебил голос Терёшина из динамика телефонного устройства:
– Алло, товарищ подполковник!
– Да-да! Как называется эта деревня рядом с карьером?
– Грубино!
– Давайте там встретимся. Мы сейчас берем машину и выезжаем прямо к вам. Оттуда вместе поедем к карьеру.
– х-х-х-х-х-х-х-х-х-х-
Бай работала с большим галакомпом. Подумав, она решила попытаться «обойти», обмануть силовое поле.
Она задала следующую программу.
На поверхности планеты Земля системы… Галктики М-16 в районе координат предположительно существуют опасные для галактиан некие факторы. Задание – определить эти факторы, дать координаты на местности и предоставить развернутую информацию о характере опасности, степени угрозы жизни галактиан.
Не вторгаясь самостоятельно границами поля в атмосферу Земли, Бай запустила программу и стала ждать. И размышлять.
Да, поле отключалось при даже случайном соприкосновении с излучением радиоактивных материалов. Но в данном случае оно было обязано не просто автоматически отключиться, а предварительно собрать информацию и дать развернутую характеристику радиоактивной опасности – а как же! А если галактиане всё равно высадятся в потенциально опасные районы планеты из-за того, что не будут обладать исчерпывающей информацией и о степени опасности, и её характере?
Бай исходила из предположения – когда более сотни лет назад в «работу» поля вносили коррективы, то отключение поля программировалось в первую очередь при случайном соприкосновении его с источниками радиации.
Да, после корректировки много лет назад поле не могло функционировать в непосредственной близости от источников радиоактивности. Но в данном случае его попросили не материализовать что-то возле запретной точки на поверхности планеты, а всего лишь дать характеристику источников радиации и оценить на основе собранной информации степень опасности для галактиан этих источников.
А чтобы ее оценить – желательно знать как минимум, массу излучающего источника. И точное местонахождение, естественно.
Злорадно улыбаясь, Бай подтащила поближе второе кресло и уютно вытянулась на сидении Майка, положив ноги в ботинках на сидение кресла Ады.
В таком положении её и застал вернувшийся после встречи с Предшественниками Майк.
Мигом оценив ситуацию, он, стоя у пульта галакомпа Ады, пощелкал клавишами и присвистнул, уяснив суть заданной китаянкой программы.
– Решила надуть умные машины, капитан? – улыбаясь спросил он Бай.
– Ага! – жизнерадостно подтвердила китаянка.
– А что… – щелкая клавишами, бормотал Майк, – может получиться… Ты ведь поставила информационно-силовое поле перед выбором – выполнить программу защиты поля от радиации, пренебрегая опасностью для жизни галактиан, задавших программу поиска… Либо выполнить программу, частично пренебрегая корректирующими условиями функционирования… Может быть сбой! Как мы говорим, скорее всего «заглючит» нашу машину…
– Давай подождем, Майки, ладно? – Бай ловко вскочила на ноги и подвинув негру кресло, по обыкновению взъерошила курчавые волосы на его голове. – Понимаешь, Вик ведь нащупал кое-что важное… Там, на Земле. Но давай все-таки подождем результатов…
– х-х-х-х-х-х-х-х-х-х-
На двух машинах Поперечный, Генцель и группа Терёшина ехали из села Грубино к карьеру.
Петр Петрович смотрел в окно и думал, что нет ничего отвратительнее середины весны в Сибири. Грязноватый, местами стаявший снег, торчащие из отвратительной коричневатого цвета смеси полужидкого снега и земли стволы деревьев, кусты и высохшая за зиму трава, затянутое серыми облаками небо… И ветер, непрерывно дующий ветер, заставляющий людей сгибаться из-за не по-весеннему пронизывающего холода.
